В наше время даже в новостных лентах СМИ, которые не специализируются на темах искусства, то и дело встречаются заметки, отмечающие высокую стоимость отдельных фотографических произведений. Действительно, арт-рынок фотографии продолжает развиваться, а устанавливаемые рекорды продаж становятся результатами высокой оценки фотографических работ по целому ряду критериев. Среди них можно назвать такие, как актуальность творческого подхода, соответствие технического исполнения современным требованиям, впечатляющая творческая биография автора и множество других параметров. Однако, как любят подчеркивать обиженные вниманием фотографы, в ряде случаев высокая стоимость действительно формируется исключительно на основании мало кому известных личных предпочтений покупателя.

В качестве примера приведу случай, с которым несколько лет назад я столкнулся в собственной практике. Вместе с моим отцом мы проводили встречу в Клайпеде со знаменитым представителем литовской художественной фотографии Вацловасом Страукасом, целью которой была покупка работ из его авторского архива. Просмотрев несколько сотен фототпечатков и выбрав те, что с нашей искусствоведческой точки зрения представляли наибольший интерес, мы уже собирались завершить сделку. Однако автор в последний момент обратил наше внимание на работу, которая, на первый взгляд, не представляла никакого интереса и не удостоилась нашего вниманием. Эта фотография казалась весьма примитивной — ведь на ней не было изображено ничего, кроме выводка гусей, которые были сняты вполне стандартно с точки зрения композиции. К моему с отцом удивлению, именно ее Страукас назвал наиболее дорогой работой всего своего собрания. Понять причины этой «завышенной» цены помогла рассказанная автором история. Оказалось, что, когда в 1980 году в Лондоне проходила персональная выставка Страукаса, идентичный фотоотпечаток был приобретен в собрание королевы Елизаветы II, которая лишь по ей одной известным причинам увидела в «типажах» выводка гусей «портреты» членов королевской семьи. Конечно же, догадаться о таком направлении трактовки сюжета не смог бы при всем желании ни один искусствовед. Тем не менее, единственный оставшийся у Страукаса отпечаток «Гусей» мы все же приобрели.

Артём Логинов, для рубрики «История одной фотографии»