История человечества — это витиеватая летопись, повествующая о том, как человечество стремилось преодолеть само себя. Оставаясь на протяжении тысячелетий практически неизменным, человек создавал орудия труда, которые позволяли ему покорять новые пространства, преобразовывать экосистему и устанавливать выгодные для себя правила существования. Развитие искусства следовало по смежному пути, демонстрируя процесс, связанный с расширением горизонта человеческого удивления. Выйдя за рамки привычных границ обитания, человек расширил глубину своих знаний благодаря восприятию новых, ранее невиданных граней мироздания. Это, конечно же, нашло свое отражение в искусстве, которое превзошло привычные рамки копирования, натурализма и фигуративности, чтобы двигаться в сторону идеалов абстракции.

В области фотографического искусства одной из важных фигур, принявших участие в данном процессе, был американский фотохудожник Уильям Гарнетт. Гарнетт, который с юности увлекался искусством и авиацией, прославился своими снимками, выполненными с высоты птичьего полета. Свои кадры он снимал с борта собственной «Цессны», которую приобрел через несколько лет после окончания Второй мировой войны. Композиции Гарнетта отличались от привычных глазу пейзажей и этим привлекли внимание художественного сообщества, в результате чего фотограф стал неоднократным получателем престижной стипендии Гуггенхайма, а его работа вошла в состав знаменитого выставочного проекта Э. Стейхена «Род человеческий».

В чем же заключалась творческая заслуга Гарнетта? Ведь съемкой мира с высоких точек фотографы занимались еще в середине XIX века — к примеру, с воздушного шара Париж снимал еще Надар. Секрет успеха работ Гарнетта заключался в принципиально новом отношении к снимаемому, что, в свою очередь, определяло характер соответствующих композиционных решений. В отличие от предшественников, Гарнетта интересовали не классические виды Земли, с читаемыми географическими ориентирами и обладающими функциональным смыслом объектами. Напротив, он стремился взглянуть на мир по-новому, глазами субъекта, не связанного ограничениями гравитации, дуалистическими представлений о верхе или низе, прикладном назначении объектов и содержании сюжета. Гарнетт смотрел на мир глазами человека будущего, чьи представления смогут превзойти повседневную обыденность и стереотипные механизмы мышления, чтобы открыть свое сознание простору вселенной и покорить себе новые неизведанные высоты космоса. Этот человек будущего, уставший от бессмысленной обывательской суеты и пустых конфликтов, приводящих к разрушительным войнам и катастрофам, должен был смотреть иначе, стремясь преодолеть ограничения собственной природы, чтобы достичь чего-то большего. Такой человек должен был возвысить свое восприятие над уровнем низших потребностей, чтобы смотреть на красоту мира с высоты птичьего полета. Смотря на простирающийся под ним ландшафт он должен был увидеть не изгибы рек, пригодные для сельского хозяйства, не массивы лесов, подходящие в качестве стройматериалов, и не хребты гор, являющиеся препятствиями для транспорта или кладезями ресурсов. Новый человек должен был увидеть в них единство высшего замысла, фрагмент мира, не разделенного на части, аккорд гармоничной симфонии вселенского оркестра. Эму должна была открыться картина, лишенная необходимости в низменной потребительской трактовке и обращающая внимание лишь на истинно значимые грани мироздания. А, значит, в восприятии обычного индивида эта картина должна была выглядеть абстрактной, лишенной «всем понятных» опорных точек, не демонстрирующей упрощенное разделение на поверхностно выделяемые составные части, свободной от характерного для дидактического искусства пропагандистского содержания. В этой картине будущего должны сохранить значение лишь причудливые линии фантастических форм, поражающие воображения сочетания фактур и нерегулярных аномалий, которые будут постоянно напоминать зрителю о том, что человечество все еще знает лишь малую крупицу о том, где и по каким причинам существует.

Артём Логинов, для рубрики «История одной фотографии»